потому что часы на вокзале предательски скоро бегут, не угнаться. потому что как за руку не держи, не цепляйся - не удержаться. потому что средь рельс потерялись слова, и в груди встали комом. потому что два разных маршрута ведут нас туда, что считается домом. потому что у жизни свои аргументы, и нет назидательных правил. потому что к тебе возвращается больше, чем ты для кого-то оставил. потому что нет смысла, и времени нет для чужих оправданий. потому что когда уезжают друзья, твое сердце болтается в их чемодане.
А девочки вырастают И ждать прекращают сказку, И парус в тумане тает, И с принца слетает маска... Однажды мы понимаем, Что парус нас не согреет, Среди потерянных Каев Ни рыцарей нет, ни Греев, И, бросив в мешок заплечный Терпенье, любовь и волю, Идем выручать увечных По стылому снежному полю... Вот так, как листок из вербы, Ассоль вырастает в Герду...
Погаснет огонь...Станет холодно...Не захочешь, а проснешься...
Как же часто мы бросаем друг другу дежурные фразы… говорим то, что от нас хотят услышать. И никогда не задумываемся, стоит ли. В детстве нас следовало бы научить сначала чувствовать, а потом уже думать, тогда бы, может быть, мы не боялись говорить то, что чувствуем.
Погаснет огонь...Станет холодно...Не захочешь, а проснешься...
Я свободна... Свободна от тебя, от зависимостей провожать и встречать тебя, от переживаний и ненужных эмоций... Я свободна от тебя... Но мне все еще трудно дышать... Не любовь, не ненависть, не злость... Пустота и безразличие... Прощаю? Нет.... Забываю? Не думаю... Отпускаю? Давно.... Отпусти и ты... У нас нет будущего... Меня нет и никогда не было в твоей такой темной и запутанной жизни.... Я не твоя... Прости...
ОНА: Еще слышали вы, что сказано: не клянись вовсе: ни небом, потому что оно Престол Божий; ни землею, потому что она подножие ног Его; ни Иерусалимом, потому что он город великого царя? И вот я не знаю, кто сегодня в Иерусалиме царь, и, даже, кажется, что там вообще нет такого человека, который мог бы все уладить, но только, я знаю, что точно не буду клясться городом, в котором люди, как арбузы взрываются под палящим солнцем в автобусах, и на площадях. Но зато, одна моя знакомая, девушка с мужским именем Саша, за свою короткую жизнь, уже два раза клялась небом, и один раз землей. Первый раз она поклялась, когда какой-то парень, прямо на улице поцеловал ее не в щеку, не в губы, не в лоб, не ухо, не в шею, не в плечо, не в грудь, не в живот, не в спину, не в бедро, не в ягодицы, не в ноги, не вовсе эти перечисленные места, а поцеловал ее, и прямо на улице, среди белого дня. Тогда, она поклялась небом, что даже трава, не действовала на ее тело, так волшебно, как этот возмутительный поцелуй. Второй раз, она поклялась небом, когда ее муж, удивительной красоты брюнет, спросил: правда ли, что ты изменяешь мне, с каким-то чуханом из провинции?, и она сказала: клянусь небом, что нет. А уже землей она поклялась, когда ее рвало от водки с пельменями, которыми ее накормили друзья этого парня, с которым она изменяла мужу, в первый раз в жизни, потому что до этого, она ничего подобного не ела. И тогда она поклялась землею, на которую блевала, что больше никогда не будет, есть эти смертельные русские продукты, в которых нет ни одной частицы кислорода, а только тошнота и великодержавный пафос.
Припев:
И вот лучше курите траву, ешьте яблоки и пейте сок, чем вы будете валяться пьяными на полу, перед телевизором, и клясться небом, землей и Иерусалимом, что вас соблазнила реклама внушившая через телеэкран, какие продукты необходимо покупать, чтобы иметь право жить на этой земле. И вот, чтобы иметь право жить на этой земле, нужно научиться дышать воздухом, иметь деньги на покупку этого воздуха, и не в коем случае, не подсесть на кислород, потому что, если ты плотно подсядешь на кислород, то ни деньги, ни медицинские препараты, ни даже смерть, не смогут, ограничить ту жажду красоты и свободы, которую ты приобретешь.
2 куплет:
А моя знакомая Саша из большого города, только два раза клялась небом и один раз землей, зато в любви она клялась, неоднократно. Потому что у нее было, очень большое сердце, похожее на двух спальную кровать с цветными европейскими простынями, залитыми соками из разных фруктов. И каждый раз, когда она проводила ночь с мужчиной, кроме мужа, разумеется, потому что замуж она вышла случайно, а все ее связи с другими мужчинами случайными не были, каждый раз, она испытывала чувство любви. И каждый раз, когда она оставалась наедине с мужчиной и слушала, его слова о любви, в ее голове, рождались похожие слова, только эта Саша из большого города, никогда не произносила их вслух, а все свои чувства выражала то улыбкой, то поворотом головы, то, хитро прищуривая глаза. Потому что, эта моя знакомая Саша, всегда вела себя, как актриса из художественного фильма про любовь. Потому что, только в таких отношениях между мужчиной и женщиной есть кислород. А если клясться в любви и не любить, то уже говно собачье, а не кислородный фильм, а если любить и не клясться, то это уже немецкое порно, а если встречаться с разными мужчинами, а любить только одного человека, то это уже похоже на русский кинематограф про березы и поля.
Припев:
И вот, чтобы иметь право жить на этой земле, нужно научиться дышать воздухом, иметь деньги на покупку этого воздуха, и не в коем случае, не подсесть на кислород, потому что, если ты плотно подсядешь на кислород, то ни деньги, ни медицинские препараты, ни даже смерть, не смогут, ограничить ту жажду красоты и свободы, которую ты приобретешь.
Финал:
И вот лучше курите траву, ешьте яблоки и пейте сок, чем вы будете валяться пьяными на полу, перед телевизором, и клясться небом, землей и Иерусалимом, что ваше сердце принадлежит одному человеку, потому что если ваше сердце принадлежит одному человеку, а тело другому, то чем вы будете клясться? Ни Престолом же Божьим и не подножием ног Его, и уж, тем более ни Иерусалимом же, в котором люди сходят с ума от глупости, а клясться вы можете, только любовью своею. И да будет слово ваше: да, да, и нет, нет, а что сверху этого, то от лукавого.
Погаснет огонь...Станет холодно...Не захочешь, а проснешься...
Я открою окно, Отпущу в небо мысли, И застынет улыбка, Которой нет. В блюдечке молоко, По-моему уже скисло, А через пол-шара земного В прихожей зажгли свет. Если бы я могла Зажечься дневным светом, Ты бы зажмурил глаза, Обернувшись на чью-то тень. Если бы я могла Стать на секунду летом, Если бы я могла, Но мне почему-то лень... Ты допиваешь чай, Идешь на работу, А я доедаю ужин И ложусь спать. Девять часов между нами, Ровно четыре года. Если бы могла, Я б не боялась летать. Ты возвращаешься вечером, Я просыпаюсь, Какая-то глупая разница В несколько грубых лет. Я выхожу на улицу, А через полшара земного, Кто-то покормит ужином Погасит в прихожей свет...
Погаснет огонь...Станет холодно...Не захочешь, а проснешься...
Присев на краешек неба, Укрывшись белым облаком, Посмотрю вниз, Увижу поле, Покрытое сиренево-чистым порохом. Вдохну его молча, Проснется сознание, И задаст мне несложный вопрос, Зачем ты пришла? По незнанию? 15 минут… Передоз….
Погаснет огонь...Станет холодно...Не захочешь, а проснешься...
Ты бы удивился, если бы знал из какого количества окон на меня надо смотреть.
А между тем прошла целая жизнь…
Начало весны. Несмело солнечные дни. Холодные ночи. Ева шла по улице, вдыхая первые нотки долгожданного тепла. Как же надоела зима,- подумала она и остановила взгляд на тени от дерева. Грустная тень кивала головой и не отпускала, как - будто о чем-то просила. То ли тень не хотела оставаться одна, то ли… Ева прошла мимо дерева и подумала что совсем скоро, когда действительно наступит весна, все будет по-другому. Потеплеет, и все будет хорошо… Она мысленно пообещала вернуться к тени, и пошла дальше, заглядывая в окна и в себя глубже и глубже. Тишину разрезал звонок мобильного. -Алло. - Привет, зай. - Привет. - Ты где? - Иду. - Скоро будешь? - Да. - Ну, давай, я здесь, жду тебя. Люблю. - И я. … Ева ускорила шаг. В голове роились воспоминания, сожаления, надежды и просто какая-то чушь. Если честно, ей совсем не хотелось домой. А если уж совсем честно, Ева вообще не знала, чего бы ей сейчас хотелось. Чаще всего желания сводились к тому, чтоб вернуться к тому перекрестку, на котором она выбрала не тот поворот. Хм… А ведь все так хорошо начиналось. Белокурого ангелка обожали даже незнакомые люди. С самого детства милое дитя растапливало сердца обычных прохожих, продавцов на рынке, проводников в поездах, соседей.… В-общем, чудное было время. Вот туда бы! Почему не придумали такой книги, которую можно было бы прочесть и понять, найти ответы на все самые непонятные вопросы. С этими мыслями Ева спускалась по лестнице, ведущей туда, где вот уже около полугода ее никто не ждал. Нет, не то чтобы, но все же. - Привет, зай - Привет. - Че так долго? - Ну, пока дошла… - Понятно, что там на работе? - Как всегда, все нормально. - А который час? - Самое время… - Не понял? - Да, ниче…Начало десятого. - Ооо, мне надо пойти поработать… - Ну, да. - Ну, чего ты зай, ты ж знаешь, надо сделать эту работу, я ненадолго. Пойду, поработаю чуть-чуть и приду сразу. - Давай. - Алло… Да. Я иду уже. 2 минуты. Все, зай, я скоро… - Встретимся утром. - Ева… Ну, прекрати, зачем ты опять? - Пока.
Ева сделала кофе и закурила. Ну, вот. Весна. Вечер. Кофе. Сигарета. Телек, и спать. Зачем надо было что-то менять? Хотя, сине-черный штамп приятно радует глаз любимых родителей. Они так хотели, чтоб очаровательное белокурое дитя обрело свое, такое личное и непременно женское счастье. Дождались. Хорошо. Еще сигаретка. Умываться и спать. Вот такой он - семейный весенний вечер.
Погаснет огонь...Станет холодно...Не захочешь, а проснешься...
Избавится от своих страхов, Ночных, дневных постоянных, Живых, не живых печальных, Неумолимых, желанных, Устать и не бояться… Не пытаться, а раздеваться, Не пробовать, а влюбляться, Не шепотом, а смеяться, Не прятаться, а открываться, Проснуться и улыбаться Выбрасывать вместе с мусором Ненужные вечные, разные Вот так вот, одним махом… Избавится от всех своих страхов…
Погаснет огонь...Станет холодно...Не захочешь, а проснешься...
Как воздух нужна твоя любовь… Дышать не могу…
Так не бывает, чтоб исчезали люди, Чтобы терялись и выпадали из жизни, Так не бывает, давай улыбаться будем…
Так не случается, чтоб не сложились судьбы, Чтоб одиноко и несправедливость душила, Так не бывает, меня выдают губы…
Так не бывает, чтоб привыкали к обманам, Чтоб одинаково и всегда на одном и том же, Так не бывает, давай разобьем туманы
Так не бывает, чтобы в ответ ни слова, Чтоб умирать и не думать о том, кто остался, Так не бывает, опять в одиночку… дома…
Я до сих пор помню на ощупь его волосы…Совершенно, кстати, неприятное чувство… такое шершавое, жесткое, режущее и щекотное… Но почему-то я до сих пор это помню. На ладошках это темно-шерстяное шелушение. Как же от этого избавится, не знаешь?
Погаснет огонь...Станет холодно...Не захочешь, а проснешься...
Она всегда была немного кошкой... Она любила спать и молоко, И под перчаткой каждая ладошка Скрывала пять изящных коготков. Когда в больших глазах ее блестящих Луна свой отражала свет слегка, Она казалась кошкой настоящей, Готовой для внезапного прыжка. Она спала калачиком под пледом, А иногда и вовсе не спала... Но каждый день назло дождям и бедам Была непринужденно весела. Не каждый мог ее погладить шерстку, Иной, кто часом мимо проходил, Трепал за ушком... Но мечтала кошка, Чтоб кто-то добрый кошку приручил! Пушистый снег ей волшебством казался, А шоколад – лекарством от разлук. К рассвету нежный сон ее касался, Во сне ей снилась пара теплых рук. ... Мерцает светом лунная дорожка, Чуть слышен звук шагов ее в ночи, Однажды навсегда уходит кошка, Которую не смог ты приручить.
Погаснет огонь...Станет холодно...Не захочешь, а проснешься...
Смотрю разнообразные, бегущие по волнам Солнечные страницы, поглубже чуть-чуть..., А там: Раненное животное забилось в угол стены, Наполовину живя, смотрит цветные сны. Пугливое, но открытое пьёт не горячий чай, Довольно не равнодушное, порою немного душное, Но правильное... Скучает...